literarus

Русский язык и литература


Quality Banner Exchange Education

2. Начало письменности у восточных славян как основная предпосылка возникновения литературного языка

Вопрос о начале письменности у предков русского народа — древних восточнославянских племен — имеет непосредственное отношение к истории русского литературного языка: письменность является необходимой предпосылкой появления письменно-литературного языка. До недавнего времени историческая наука, отвечая на вопрос, когда и в связи с чем появилась своя система письма у восточных славян, указывала на относительно позднее возникновение собственной письменности на Руси, связывая ее начало с воздействием христианской религии и церкви. Согласно этому традиционному взгляду, восточнославянская письменность начинает развиваться лишь с самого конца Х в. на основе старославянской, или древнецерковнославянской, системы письма, полученной восточными славянами в готовом виде в период так называемого крещения Руси, которое приурочивалось на основании сообщений летописи к 989 г. Однако уже давно у историков стали накапливаться факты, которые не подтверждали этого традиционного взгляда и наводили на предположение о более раннем возникновении письма у восточных славян. В течение последних двух десятилетий данные подобного рода все увеличиваются в числе, и настало время их подытожить и систематизировать. Свидетельства о более раннем начале письменности у восточных славян, чем то, что предполагалось научной традицией, могут быть сведены к трем группам: данные, извлекаемые из традиционных письменных источников по истории древнерусского общества; данные, добытые новейшими археологическими исследованиями; известия иностранных писателей-современников, сообщавших сведения о Древней Руси. Под традиционными источниками по древнейшему периоду Руси мы подразумеваем прежде всего такой ценнейший исторический памятник, как “Начальная летопись”, или “Повесть временных лет”, созданная в Киеве в конце XI — начале XII в. В состав этого сложного памятника вошли тексты договоров, заключенных древнейшими киевскими князьями, жившими задолго до крещения Руси, с византийской империей.

Ученые, стоявшие на традиционной точке зрения, например акад. В. М. Истрин, полагали, что тексты этих договоров первоначально создавались на греческом языке, а затем при составлении “Повести временных лет”, в начале XII в., могли быть извлечены из киевских княжеских архивов и лишь тогда переведены на древний славяно-русский литературный язык для включения их в летопись. В 1936 г. вопросом о языке сохраненных “Начальной летописью” договоров киевских князей с греками занялся С. П. Обнорский. Он доказал, что перевод текста договоров на славянский язык должен быть признан современным их оригиналам. Договоры при самом их составлении оформлялись одновременно на двух языках: на греческом для Византии и на древнерусском (славяно-русском) для Киевского княжества. Уже сама возможность появления древнерусского текста этих договоров предполагает наличие у восточных славян развитой письменности по крайней мере в первые годы Х в., т. е. почти за столетие до традиционного срока крещения Руси.

Если же обратимся к текстам самих дошедших до нас договоров, то там обнаружим сообщения, которые не оставят ни малейших сомнений в том, что тогдашние восточные славяне свободно и достаточно широко пользовались своей письменностью.

В договоре с греками киевского князя Олега, помещенном в “Повести временных лет” под 6420 летом (912 г.), мы читаем: “И о работающих во грекох Руси у хрестьанского царя. Аще кто умреть, не урядивь своего имЬния, ци своих не имать, да възвратить имение к малым ближикам в Русь. Аще ли сотворить обряжение таковый, возметь уряженое его, кому будеть писал наслЬдити имЬнье его, да насладит е”. Последние слова абзаца могут быть переведены следующим образом: “Если он сделает завещание, то тот пусть возьмет имущество его, кому он напишет об этом в своем завещании”.

В словах договора кому будеть писал (кому он напишет) — мы можем видеть прямое указание на то, что завещания писались русскими купцами собственноручно. Если бы речь шла о завещаниях, написанных нотариусами по-гречески (под диктовку завещателей), то тогда употребили бы глаголы завещал или отказал. Таким образом, жившие в начале Х в. в Константинополе восточные славяне могли составлять письменные завещания о принадлежащем им имуществе, т. е., несомненно, умели писать на своем родном языке, ибо еще труднее предположить, что они были настолько образованными, что могли писать по-гречески.

В договоре, заключенном между князем киевским Игорем и византийским правительством и помещенном в “Начальной летописи” под 6453 летом (945 г.), мы читаем о золотых и серебряных печатях, которые имели при себе послы киевского князя. А печать, конечно, была снабжена надписью с именем ее владельца! (Все известные до сих пор археологам древнерусские печати всегда носят на себе имя владельца. Печатей анонимных, отмеченных только каким-либо специальным знаком или гербом, без имени, археология не знает.)

В тексте того же договора находим: “НынЬ же увЬдЬлъ есть князь вашь посылати грамоты ко царству нашему: иже посылеми бывають от них поели и гостье, да приносять грамоту, пишюче сице: яко послахъ корабль селико”. Выделенные курсивом слова свидетельствуют о том, что в древнем Киеве во времена Игоря была княжеская канцелярия, снабжавшая грамотами - удостоверениями корабли купцов, направлявшихся торговать в Константинополь.

Обратимся к данным археологии. В 1949 г. при раскопках кургана возле села Гнездово под Смоленском советскому археологу Д. А. Авдусину удалось обнаружить среди других находок в слоях, относимых к 20-м годам Х в., надпись на боковой поверхности глиняного сосуда — корчаги. Надпись сделана славянскими кирилловскими буквами и справедливо была признана древнейшей русской надписью. Прочтение ее до сих пор еще не может признаваться бесспорным. Первыми издателями было предложено чтение гороухща со значением горчица . Тогда же проф. П. Я. Черных внес поправку в это прочтение, уточнив его в соответствии с данными исторической фонетики русского языка. Он предложил читать загадочное слово как гороуш(ь)на, сопоставив его с известным из канонических старославянских текстов прилагательным гороушьно — зерно горчичное . Впоследствии выдвигались еще и иные прочтения: Гороуня — притяжательное прилагательное от имени собственного Гороунъ (предполагаемый владелец корчаги); сочетание “Гороух Yа (пьса)” — Гороух написал (Гороух — владелец сосуда). Однако, как бы мы ни читали эту надпись, остается непреложным тот факт, что кирилловское письмо было распространено у восточных славян уже в первое десятилетие Х в. и использовалось отнюдь не для религиозных, а для бытовых целей.

Второе важное археологическое открытие было сделано румынскими учеными при работах по прорытию судоходного канала Дунай — Черное море, недалеко от г. Констанцы. Это так называемая Добруджанская надпись.

Каменная плита, на которой была начертана Добруджанская надпись, плохо сохранилась, не все в этой надписи может быть прочитано, однако четко просматриваются строки, содержащие датировку надписи 6451 г. (943 г.). По словам румынского слависта Д. П. Богдана, издавшего и исследовавшего в 1956 г. названный памятник, “Добруджанская надпись 943 г. — самая древняя кирилловская надпись, высеченная на камне и снабженная датой... С фонетической точки зрения Добруджанская надпись 943 г. приближается к древнеславянским текстам русской редакции (например, к Остромирову евангелию)”.

Самую широкую известность за последние полтора — два десятилетия приобрели археологические раскопки, обнаружившие грамоты на бересте в Новгороде и в некоторых других древних городах Северо - Западной Руси. Культурно - историческое значение этих находок невозможно переоценить. Однако для решения вопроса о начале восточнославянской письменности они могут привлекаться лишь как косвенные свидетельства. Текстов грамот, восходящих ко времени ранее XI в., пока не найдено. Большая часть, берестяных грамот принадлежит к XI, XII, XIII и XIV вв., т. е. к эпохе, в которой наличие развитой и распространенной восточнославянской письменности не вызывало сомнений (см. об этом подробнее на с. 56 и ел.). Берестяные грамоты доказывают массовое распространение письма по крайней мере в XI в., что было бы абсолютно невозможным, если исходить из традиционной датировки начала письменности на Руси концом Х в. Археологи не теряют надежды обнаружить берестяные грамоты в слоях Х в. древнего Новгорода, так как в этих старейших археологических слоях находят орудия письма, “писала”, которыми наносили на бересту буквенные знаки.

Таким образом, археологические открытия последних десятилетий не оставляют места сомнениям о раннем возникновении письма у наших далеких предков, восточнославянских племен IX — Х вв.

Обратимся к разбору сведений, сообщаемых о русском письме иностранными авторами. О жизни и быте восточнославянских племен на заре их государственного существования повествуют произведения писателей соседних с Древней Русью народностей. Особенно интересны для нас свидетельства, оставленные путешественниками, географами и историками, писавшими на арабском языке. Культура арабского народа была в эпоху раннего средневековья более высокой по сравнению с европейскими странами, так как у арабов во многом сохранилось научное наследие античности. Известен рассказ арабского писателя Ахмета Ибн-Фадлана, совершившего путешествие из древнего Хорезма на Волгу, в столицу тогдашнего Булгарского государства город Булгар, в 921— 922 гг. В своей книге он сообщает между прочим о своих встречах с русскими купцами, об их обычаях и обрядах. Ахмет Ибн-Фадлан был свидетелем погребения богатого руса, торговавшего в Булгаре и скончавшегося там. Погребение совершалось по древнему языческому обряду, сопровождавшемуся сожжением юной жены покойника и принадлежавшего ему имущества. Нет сомнения, что умерший русский купец был еще язычником. После завершения всех погребальных обрядов, как пишет Ибн-Фадлан, “они соорудили... нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно хаданга (белого дерева), написали на нем имя (этого) мужа и имя царя русов и удалились”.

Итак, по свидетельству Ибн-Фадлана, в 921 — 922 гг. русы - язычники могли писать и пользовались своим письмом для начертания имен на могилах. К сожалению, арабский автор ничего не сообщает о том, каким именно было виденное им письмо древних русов.

Подробности о характере письма, которым пользовались русы в Х в., мы находим у другого арабского писателя того же времени, у Абуль - Фараджа Мухаммеда Ибн - аби - Якуба, известного под прозвищем Ибн - ан - Надим. Его труд, написанный в 987 — 988 гг. под заглавием “Книга росписи известий об ученых и именах сочиненных ими книг”, содержит раздел “Русские письмена”, в котором говорится: “Мне рассказывал один, на правдивость коего я полагаюсь, что один из царей горы Кабк (Кавказских гор) послал его к царю русов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал (буквально: он же вынул) мне кусок белого дерева, на котором были изображения; не знаю, были ли они слова или отдельные буквы, подобно этому”. И далее в арабских рукописях Ибн-ан-Надима следует прорись письменных знаков в составе одной строки, над расшифровкой которой тщетно трудились многие ученые. Очевидно, позднейшие переписчики настолько исказили надпись, что надеяться на более точное ее прочтение сейчас не приходится. Однако в приведенном сообщении обращают на себя внимание отдельные подробности (знаки вырезываются на куске белого дерева), которые позволяют сделать вывод, что, по-видимому, собеседник арабского автора показывал ему не что иное, как древнюю грамоту на бересте.

Наконец, одно из интереснейших свидетельств в пользу большой древности русского (восточнославянского) письма мы имеем в списках “Паннонского жития”, т. е. жизнеописания основоположника древнеславянской письменности Константина (Кирилла) Философа. В этом памятнике сообщается, что во время своего миссионерского путешествия в Хазарию (около 860 г.) Константин побывал в Корсуни и “обрате ту евангелие и псалтырь руськы письмены писано, и человека обрЬть глаголюще тою беседою, и бесЬдовавъ с нимъ и силу рЬчи приим, своей бесЬд в прикладая, различьна письмена глас’ная и съглас'ная, и въскорЬ начать чисти и сказати” В переводе эти слова могут быть переданы так Константин Философ нашел в Корсуни евангелие и псалтирь, написанные русским письмом. Там же он встретил человека, говорившего на русском языке, беседовал с ним и от него научился читать на его языке, сопоставляя этот язык со своим, т. е. с хорошо известным ему древне-македонским славянским наречием. Свидетельство “Паннонского жития” принадлежит к числу “проклятых” вопросов ранней славянской письменности По поводу истолкования этого свидетельства высказывалось немало самых различных и противоположных мнений.

При современном состоянии русских и иностранных исторических источников, сообщающих лишь случайные и отрывочные сведения о письменности древних русичей в начальный период существования их государства, вряд ли можно надеяться на скорое и определенно ясное решение проблемы Однако самый факт свидетельства не может быть безразличным для решения вопроса о возникновении письменности у восточных славян. Если верить “Паннонскому житию” буквально, то следует признать, что Константин Философ еще за несколько лет до изобретения им славянской азбуки мог видеть и изучить письмо древних русов.

Итак, обзор основных отечественных и иностранных источников, свидетельствующих об относительно раннем начале письменности у восточных славян, позволяет нам сделать единственно правильный вывод о том, что письменность у наших предков возникла, во - первых, задолго до официального крещения Руси, во всяком случае в самом начале Х в., а может быть, и несколько раньше. И, во - вторых, возникновение восточнославянской письменности, хотя она, несомненно, связана и с общим культурным наследием, всех славянских народов, письменностью древнеславянской, кирилловской, должно быть объяснено не воздействием извне, а прежде всего внутренними потребностями развивавшегося общественного строя древних восточных славян, переходивших к Х в. от первобытных общин к ранним формам государственности и феодального строя. Мы можем выразить свое полное согласие с акад. Д. С. Лихачевым, который писал еще в 1952 г.: “Таким образом, к вопросу о начале русской письменности следует подойти исторически как к необходимому этапу во внутреннем развитии восточных славян”. Вместе с тем следует еще раз подчеркнуть, что начало письменности отнюдь не означает возникновения литературного языка, а является только первой и самой необходимой предпосылкой для его становления.

 
Права на приведенные тексты принадлежат авторам. Материалы размещены на сайте для ознакомления и не предназначены для копирования, сохранения, распространения, использования в коммерческих целях.
licet!©2007-2009


Hosted by uCoz